О пришествии бога

Научный отдел, в котором я когда-то работал, доставлял мне массу проблем. Дело в том, что здесь исследовались религиоведческие и культурологические проблемы. С культурологией проблем не возникало. А вот с религиоведением прямо с ума можно было сойти. Не понимали наши граждане, что это такое. Они считали это богословием, а наш отдел одним из отделов мечети. К нам постоянно приходили желающие стать докторантами по богословским проблемам. Приносили работы восхваляющие Ислам, утверждающие его превосходство над другими религиями. Я постоянно каждому объяснял, что религиоведение изучает мировые религии и вероисповедания. Этот междисциплинарный предмет находится на стыке социальной философии, истории философии, социологии, антропологии, психологии, истории, этнологии, археологии и других наук; методология тут научно-академическая. В религиоведении нет утверждения истинности какой-то религии или ее превосходства над другими. По всем этим параметрам религиоведение принципиально отличается от предмета богословия.

Говорил я это всем и каждому. Как-то даже объявление повесил о разнице этих предметов. Но все бесполезно. Всякий раз, когда я это объяснял, меня отказывались слушать. Им казалось, что если они хвалят Ислам, а я что-то имею против этого, значит, я атеист.
Приходившие в наш отдел верующие были разными. Среди них были и такие которые считали, что им открывается какая-то новая истина. Я повидал в те годы несколько пророков, глашатаев Бога, людей озаренных божественным светом. Время от времени они приходили к нам в отдел и представляли свои писания, которые считали богооткровенными. Требовали, чтобы мы их признали. Я объяснял им, что мы не можем признавать истинным ни одно из религиозных направлений. Наше дело только исследовать религии и веру людей. Но новоявленные пророки отказывались меня понимать и обвиняли в ущемлении прав человека.

Как-то приходил ко мне бахаит и представил трактат об истинности его религии. Я ответил, что мы тут подтверждением истинности какой-то веры не занимаемся. Но, он на меня обиделся и намекнул, что я обижаю представителя религиозного меньшинства и, возможно, являюсь исламским фундаменталистом. Он может донести это до сведения международных правозащитных организаций. Таким образом, для одних я оказывался атеистом, а для других исламским фундаменталистом.

Мне все время приходилось выслушивать долгие пафосные речи различных религиозных людей. Мусульмане отнимали мое драгоценное время, чтобы рассказать о том, что они лучше других похвалили пророка и больше остальных любят Ислам. Новоявленные пророки часами говорили об их спасительной миссии для всего человечества. Некоторые из них претендовали на какие-то псевдонаучные открытия. Например, один “божественно” озаренный человек утверждал, что египетский бог Ра присутствует в Коране и это доказывает то, что Коран намного древнее времени VII века. Этот “гениальный” вывод он сделал на том основании, что в одном аяте есть буквосочетание “Алиф-Лам-Ра”. Я тщетно ему пытался объяснить, что это “ра” не египетский бог Ра, а буква арабского алфавита. Но тщетно. Тот, кто приходил в отдел религиоведения, ничего слышать не желал, а только твердил свое.

Как-то приходил ко мне один человек, который утверждал, что сделал великое научное открытие. Он, оказывается, вычислил физико-математическими методами расстояние до Бога. Я ему сказал, что прежде вычислений, он вначале должен доказать само существование Бога, так как в позитивной науке существование Бога подтвержденным фактом не является. В ответ этот человек на меня озлобился и опять обозвал атеистом. Потом он пошел жаловаться руководству института, по поводу того, на каком основании они держат в отделе религиоведения атеиста.

Таким образом, за несколько лет работы в этом сумасшедшем доме, много чего я перевидал. Но, однажды произошло подлинно историческое событие. К нам пришел сам господь бог. Он принес свое новое послание человечеству в виде рукописи и потребовал, чтобы мы обсудили его на ученом совете. Признаться, я не знал, что мне делать. Много приходилось что-то объяснять глубоко верующим мусульманам, различным пророкам, бахаитам и другим. Но вот объяснять что-то самому господу богу это все же очень грешно. Я просто молча слушал его. Он утверждал, что является воплощением Божьим на земле, принесенное им писание является его знамением. Разъяснял нам то, насколько мы заблудшие люди; говорил о Судном дне; о том, как он будет судить людей.

Тут наши сотрудники вмешались в разговор и грубо перебили его. Они потребовали соответствия принесенного им труда научным параметрам. Кое-кто назвал его сумасшедшим. Кое-кто спросил у него о том, знаком ли он с Исламом и Кораном, запрещающими новые пророчества и утверждения о боговоплощении?

Однако в этот момент я взял слово и выразил свое несогласие с доводами моих коллег. Я им сказал, что странными являются их вопросы. Ведь этот человек утверждает, что он бог. Но, ведь никто не может это ни подтвердить, ни опровергнуть. Это сугубо индивидуальное чувство этого человека. Если он себя считает богом, то задавать ему вопросы о том, знает ли он Коран и Ислам абсурдны, так как, по его мнению, он сам и является источником всего этого. Также абсурдны вопросы о научной методологии в принесенном им труде. Если он бог, то его писание не может быть введено в научные категории.

Далее я сказал сотрудникам, что не каждый день к ним является господь бог. Возможно, что это единственный день в их жизни, когда это произошло. Теперь вместо того, чтобы благоговейно выслушать его слова, они его начали задавать ему такие нелепые вопросы.
Однако было поздно. Увидев полное непонимание и усмешки наших сотрудников, господь бог покинул нас и обещал больше не возвращаться. После его ухода я поделился своими мыслями, относительно этого явления. Я сказал сотрудникам, что наше дело исследовательское. Нас не должно интересовать, бог ли этот человек или нет. Мы должны относиться к таким как он, как к объекту научного исследования. В частности, он представляет интерес с точки зрения проблем психологии религии. А высмеивание его научными сотрудниками, неуместно. Тем более неуместно отвергать этого человека положениями Ислама, так как мы не в мечети находимся, а в стенах научного отдела.