О преодолении экстремизма в Исламе
(рецензия на книгу Юсуфа аль Карадави «Исламское сознание между неверием и экстремизмом»)
Книга шейха Юсуфа аль Карадави «Исламское сознание между неверием и экстремизмом» в значительной мере является богословским основанием идеологии «умеренности, или срединного пути (аль-васатыйа) в Исламе».
Немаловажно, что эту работу д-р Юсуф начал писать задолго до рубежной даты 11.09.2001 г., в то время, когда на Западе Ислам еще не подавался в «образе врага», т. е. в богословских суждениях автора нет привязки к отражению агрессивных нападок на Ислам извне. Его богословская аргументация – это интерпретация важнейших положений Корана и Сунны Пророка (с.а.в.), сделанная путем извлечения смысла из знамений Аллаха превелик Он ради торжества самой Истины.
Каждый желающий, вне сомнения, получит большую пользу от прочтения всей книги. Однако ее немалый объем и вольный характер изложения побуждают нас посвятить ей отдельную статью, чтобы выделить несколько принципиальных, ключевых вопросов, которые содержат в себе фундаментальный богословский анализ нынешнего состояния умов в Умме. Ибо, с нашей точки зрения, именно эти моменты требуют наибольшего внимания при определении Уммой концепции ее дальнейшего развития.
Шейх Юсуф выдвинул важное положение, ставшее одним из краеугольных камней идеологии аль-васатыйи: «От мусульманина принимается, когда он осложняет себе жизнь и выбирает то, что потруднее, однако неприемлемо, чтобы он понуждал к этому других людей и вызывал у них стеснение в религии и затруднения в жизни».
Радикализм – это первая ступень, когда еще нет нарушения прав других людей, но если радикализм начинают навязывать другим против воли, он превращается в экстремизм: «Серьезность проблемы возрастает, когда взгляды экстремистов навязываются насильно или под угрозой обвинения в неверии, ереси и неуважении к религии, и подобный моральный террор хуже, чем террор физический».
Итак, какие признаки радикализма и экстремизма в Исламе установил шейх Юсуф аль Карадави?
1. Слабое знание сущности религии, неприятие иных мнений.
Шейх Юсуф имеет в виду не обычную неосведомленность человека в силу недостатка образования, в чем нет греха, а «частичное понимание, обладатель которого относит себя к числу ученых... Знания такого псевдоученого не систематизированы и имеют вид разбросанных звеньев цепи, поверхностны и не проникают в глубины. Он не связывает частное с общим, не сопоставляет сомнительное с достоверным и предположения с истиной; у него нет достаточных знаний, чтобы увязать противоречия или взвесить доказательства и домыслы... И вот мы видим его берущим за основу частное для опровержения общего при опоре на поверхностные суждения».
«Великий ученый аш-Шатыби сказал: “Если человек знает, почему и для чего были ниспосланы аят или сура, знает их толкование и цели, то он не будет преступать эти аяты, а если человек не знает смысла аята, то может быть много взглядов, и каждый выберет свой вариант толкования, не имея достаточного знания, которое привело бы его к истине... Таким образом, они заблуждаются сами и сбивают с пути остальных”».
«Это слепой фанатизм... это бескомпромиссность человека в своих понятиях, не позволяющая ему видеть интересы окружающих, цели Шариата и условия современности... Мы против того, кто безоговорочно отрицает взгляды оппонентов и считает их заблудшими невеждами, распутниками и ослушниками, а себя считает идущим по пути истины, будто он – безгрешный пророк, а слова его – откровения свыше!»
Сегодня находятся невежественные радикалы, которые запрещают даже изучать историю эпохи исламских халифов, а ведь «история – это зеркало, в котором отражаются Законы Аллаха для всего бытия и для всего человеческого общества, поэтому Коран призывал направить ум на изучение этих Законов, чтобы пользоваться ими, а кто этого не делал, у того слепы сердца»:
«Сколько селений, которые были несправедливы, Мы погубили, и теперь они разрушены до основания. Сколько заброшенных колодцев и воздвигнутых дворцов! Разве они не странствовали по земле, имея сердца, посредством которых они могли разуметь, и уши, посредством которых они могли слушать? Воистину, слепнут не глаза, а слепнут сердца, находящиеся в груди. Скольким селениям, которые были несправедливы, Я предоставил отсрочку! Впоследствии Я схватил их, и ко Мне предстоит прибытие. Скажи: “О люди! Воистину, я для вас – предостерегающий и разъясняющий увещеватель”» (22:45– 46, 48–49).
2. Неспособность отличать главное от второстепенного. Понуждение к тому, что не обязательно. Излишества в запрещении.
Шейх Юсуф считает, что постижение мотивов указаний Аллаха и действий Его Пророка (с.а.в.) является необходимым звеном для того, чтобы правильно понять истинное значение этих указаний и действий. Поэтому «еще одной приметой отсутствия фундаментального знания Шариата является постоянное склонение к сужению, усложнению и излишнему запрещению, расширению круга запретного, тогда как великие ученые предостерегали от этого», ибо в Коране сказано: «И не говорите о том, что описывают ваши языки ложным: “Это дозволено, а это – запрещено”, чтобы измыслить на Аллаха ложь. Поистине, те, кто измышляют на Аллаха ложь, не будут счастливы!» (16:116).
Например, «они утверждают, что носить брюки длиной ниже щиколоток запрещается, приводя достоверный хадис: “То, что ниже щиколоток – в огне”... Однако эти хадисы ограничиваются другими хадисами, и это предостережение распространяется только на тех, кто делает это для моды и хвастовства... Пророк сказал Абу Бакру, когда тот спросил его, надо ли и ему укоротить свою одежду: “Ты же не из тех, кто делает это из высокомерия”».
Шейх Юсуф четко разграничивает понятия веры как только лишь искреннего признания Аллаха сердцем и языком и совершенной веры, «когда совмещаются вера сердцем, признание языком и деяния тела». Так, хадис Пророка (с.а.в.) «Не уверует ни один из вас, пока не захочет для своего брата того, что хочет для себя» не означает, что тот, кто не выполнил этой заповеди, не может считаться верующим и муслимом. Если он искренне произнес шахаду, то он уже вошел во врата Ислама и имеет все права муслима, ибо в известном хадисе Джибрила сказано: «Вера есть твоя вера в Аллаха, в Его ангелов, Его посланников и в Последний день и твоя вера в Предопределение».
Однако это лишь минимум веры, эта вера еще не совершенна, ибо человек еще не постиг всего, что нужно сделать, чтобы заслужить довольство Аллаха. Об этом сказал Сам Всевышний превелик Он и преславен: «Сказали бедуины: “Мы уверовали”. Скажи: “Вы не уверовали”, но говорите: “Мы приняли Ислам”, ибо вера не вошла еще в ваши сердца» (49:14). Таким образом, бедуины, которые были еще далеки от совершенной веры, то есть вера у которых была на устах, но не проникла в сердце, Самим Аллахом названы муслимами. Кто же из людей вправе им в этом статусе отказать?
Но радикалы и экстремисты постоянно подменяют эти два разных по объему понятия, провозглашая кяфирами тех, кто не достиг совершенства веры – и то лишь по собственному воображению: «Мы часто сталкиваемся с теми, кто готов перевернуть весь мир из-за подстригания бороды, ношения длинных брюк или движения указательным пальцем во время шахады... Все это происходит в то время, когда наступает западная цивилизация... а мусульмане в разных уголках земли подвергаются гонениям... Среди тех, кто поднимает такие вопросы, есть люди, о которых многим известно, что они пренебрегают обязанностями каждого мусульманина, такими как почитание родителей, выполнение действий наилучшим образом, соблюдение прав супруги и детей, прав соседей...
Имам Ахмад приводит хадис, переданный Ибн Аби Ниамом: “Когда я сидел с сахабом Абдуллой ибн Умаром, к нему подошел человек и спросил, запрещено ли убивать комара. Ибн Умар спросил его: откуда ты? Человек ответил: из Ирака. Тогда Ибн Умар воскликнул: “Вот, посмотрите на него – спрашивает о крови комара, а ведь они убили внука Посланника Аллаха!..”
От Абу Масуда аль-Ансари передается хадис: Один человек сказал: “О Посланник Аллаха, я опаздываю на утреннюю молитву, потому что такой-то имам читает ее долго”. Посланник Аллаха разгневался так, как я никогда не замечал за ним, и сказал: “О люди, воистину, среди вас есть вызывающие неприязнь! Кто встает перед людьми имамом, пусть сокращает (молитву), ведь за ним может стоять немощный, старик или больной” (приводится у аль-Бухари)». «Вызывающие неприязнь» – это первые радикалы в исламской умме!
3. Нетерпимость во взаимоотношениях с иноверцами и жесткость призыве.
Шейх Юсуф повествует о правилах, установленных Аллахом (превелик Он и преславен!) для исламского призыва: «Призывай к пути Господа твоего с мудростью и добрым наставлением и спорь с ними наилучшим образом» (16:125). Всевышний говорит Своим посланникам Моисею и Аарону (мир им): «Идите к фараону, ибо он ослушался, и скажите ему слово мягкое – может быть, он опомнится или побоится» (20:43–44).
Аллах не приказывает Моисею потребовать от фараона, чтобы тот начал строго соблюдать Тору, которую тогда не знали еще и сами сыны Исраила. Аллах показывает нам в Коране, что для фараона было тогда достаточно проявить покорность своему Создателю в том, чтобы просто подчиниться Его повелению отпустить сынов Исраила. Если бы фараон начал слушаться таких повелений Аллаха, то, возможно, он удостоился бы впоследствии милости стать покорным и в ежедневных предписаниях веры, но пока он не сделал главного выбора – между многобожием и Единобожием, соблюдение вероустава было бы для него совершенно бесполезным. А помочь ему совершить принципиальный правильный выбор могло только «слово мягкое». Это относится и ко всем межрелигиозным дискуссиям, в которых мусульмане хотят свидетельствовать о своей религии. Таков вывод шейха Юсуфа.
Теперь порассуждаем сами на эту тему. Действительно, каждый из нас принимает веру и покорность Богу Единственному и готов следовать каждому Его предписанию и каждому повелению, однако и наш приход к такому пониманию имел свою поэтапность во времени. Те, кто выросли в семье праведных мусульман и воспитывались правильно от рождения, все равно приобретали знания постепенно, по мере взросления, причем эти знания проходили через внутренний выбор, который с возрастанием становился все более значимым. А в подростковом возрасте человеку надо еще раз осознать все слышанное им ранее и уже совсем осознанно стать на прямой путь.
Но таких мало. Большинство мусульман, даже из формально мусульманских семей, приходят к вере в зрелом возрасте, после невежества. И огромное число людей приходят сегодня к Исламу после состояния полной джахилии и зачастую – неправой веры. А чтобы достичь состояния полного пребывания в Исламе, которое означает, помимо покорности, овладение обязательным минимумом знаний и соответствие поведения этим знаниям, требуются еще многие усилия и время.
Допустим, мы считаем себя пребывающими в совершенной вере. А знаем ли мы о других, в каком они сейчас состоянии? Ведь их временная линия жизни не параллельна нашей! В ней такие же законы, но их время сдвинуто по отношению к нашему вперед или назад, и у каждого по-своему! Время тварно и релятивно (относительно). Может быть, они в том состоянии, которое мы сами когда-то уже прошли, но они-то еще только-только дошли до этой точки от худшего состояния, т. е. совершили подвиг, за который их нужно не укорять, а поддержать, помочь закрепиться и идти дальше? Только не ограниченный пространством и временем Аллах (превелик Он и преславен!) видит все сразу, а нам нужно сделать усилие, чтобы две жизни людей даже с внешне похожей судьбой совместить как две строго параллельные линии.
Но для суждения о состоянии веры другого мы должны учитывать помимо временной асимметрии и фактор асимметрии обстоятельств: для другого человека обстоятельства, в которых он совершает свои поступки, могут быть иными и более затруднительными, чем для нас, хотя внешне они кажутся похожими. Отсюда и оценка их Аллахом будет иной, ибо Он не возлагает на душу того, что она не может понести. Поэтому наша вера вправе быть бескомпромиссной только применительно к себе, к своему «я» мы вправе не иметь никакого снисхождения и послабления.
Поэтому аяты и хадисы, диктующие нам, какой должна быть наша вера и наша полная покорность Аллаху, бескомпромиссны для каждого из нас с момента постижения нами смысла данных аятов и хадисов, но донесение этого смысла до тех людей, которые его еще не постигли, – это совсем иная задача. И эта задача столь же ясно раскрыта в аятах Аллаха (превелик Он и преславен!) и в хадисах Пророка (с.а.в.).
После распада Халифата и исчезновения единого мусульманского правового поля, на котором иджма носит обязательный для всех характер, иджма людей Сунны стала результатом добровольного компромисса разных ученых Уммы. А отсюда субъективная бескомпромиссность в вопросе воздействия на другого мусульманина или немусульманина де-факто означает сегодня лишь непризнание свободы другого и угрозу принуждения, насилия по отношению к нему, т. е. несет все признаки радикализма, а при определенной мере настойчивости – и экстремизма.
Самым ярким примером умеренного подхода является Сунна Пророка (с.а.в.), который в первые 13 лет после ниспослания первых аятов Корана проповедовал только таухид, и вокруг него формировалась община. Только после хиджры Аллах стал постепенно ниспосылать аяты, законодательно регламентирующие жизнь мусульманской уммы. Отсюда следует, что нельзя сразу требовать от другого человека мгновенного постижения всего того, на что даже сподвижникам Пророка (с.а.в.) потребовались годы и годы.
4. Подражание древним экстремистским сектам. Обвинение мусульман в неверии (такфир).
Шейх Юсуф пишет: «Еще одно проявление экстремизма – подозрительное отношение к людям и представление их в черном свете, умаление их хороших сторон и преувеличение плохих. Экстремизм основывается на обвинении... Они не ищут оправдания окружающим, но тщательно ищут их пороки и перебирают их проступки, чтобы бить ими в барабаны и трубить в трубы, сделав из проступка смертный грех, а из греха – неверие!! Если какое-то слово или дело могут нести и добро и зло, они наиболее вероятным считают вред...
Если кто-то отличается от них манерами ношения палки или приемами еды, то они обвиняют его в непочтении к Сунне или в нелюбви к Посланнику Аллаха (с.а.в.)... Если призывающий к Исламу старается отвечать условиям современности и говорить с людьми на понятном им языке – они обвиняют его в преклонении перед западной цивилизацией».
«Они не слушают того, что противоречит им во взглядах и не идут на диалог и не представляют возможным подвергнуть свои взгляды проверке, экзамену, чтобы сопоставить их с другими и принять перевес. Многие из них не получали знаний от ученых или от высоких специалистов, а получали непосредственно из книг без обсуждения и без обмена мнениями или же проверки своего понимания и своих знаний методом анализа и дискуссий».
«Экстремизм достигает своего апогея, когда люди покушаются на неприкосновенность окружающих и позволяют себе проливать их кровь и грабить имущество, не выказывая никакого уважения или милосердия к ним. Это случается, когда экстремисты обвиняют всех людей в выходе из Ислама и в неверии или в изначальном отсутствии веры у них. Подобные убеждения выстраиваются в неприступную скалу фанатизма, которая делает их приверженца неспособным понимать окружающих и ненавидящим их».
В такую ловушку попадали некоторые вероотступники (хариджиты) в эпоху зарождения Ислама. Они больше всех людей соблюдали религиозные требования, постясь, молясь ночами и читая Коран, но пострадали от своих плохих мыслей, а не от нечистоты совести. Их преступления были приукрашены для них, и они считали, что поступают правильно и делают добро. Их стремления в этом мире сбились с верного пути. Пророк (с.а.в.) сказал о них: «Они удаляются от веры, как удаляется стрела, выпущенная из лука».
Когда сподвижника Пророка (с.а.в.) Нафиа, сражавшегося вместе с праведным Али Абу Талибом против хариджитов, спросили, что Ибн Умар думает об аль-хурурия (хариджитах), тот ответил: «Он считает их наихудшими творениями Аллаха, ведь они стали применять к верующим аяты о неверующих».
Шейх Юсуф описывает новых хариджитов-такфиристов настолько метко, что многие читатели могут сразу увидеть перед глазами знакомый, увы, образ: «Они объявляют неверующими всех, кто не с ними и не соглашается с их взглядами, а также и тех, кто согласен с ними, но не вступает в их общество и не присягает их предводителю. Те же, кто принял их взгляды и вступил в их общество, присягнув имаму, а впоследствии по каким-либо причинам вышел из их общества, объявлены ими вероотступниками, которых разрешается убивать.
Всякое исламское общество, узнавшее об их призыве, но не присягнувшее их предводителю, – это общество “неверующих” или “вероотступников”. Любой, кто последовал за мнениями имамов – основателей мазхабов, или за единогласным мнением мусульманских ученых, или просто за тем, что считается лучшим, – в их глазах “многобожник” и “неверующий”. Вся исламская история после IV в. по хиджре объявлена ими эпохой неверия и джахилии ввиду примата принципа таклида (при отсутствии своих знаний следование за учеными)».
Также «мы видим много случаев, когда невежды придерживаются буквального смысла текстов, не углубляясь в понимание их скрытого смысла и постижение их целей и мотивов. На самом деле такие люди лишь возрождают взгляды школы аз-захирия после того как умма избавилась от нее. Эта школа отвергает иджтихад (извлечение смысла, экзегеза) и отрицает аль-кыяс (сопоставление, суждение по аналогии). Новая аз-захирия следует за старой в отвержении мотивировок, в пренебрежении целями и принципом пользы».
Новая редакция секты захиритов отличается, по мысли шейха Юсуфа, от старой только тем, что старая «объявляла о своем пути открыто... а последователи нового течения не признают себя захиритами, хотя и перенимают все негативные стороны старой школы».
Шейх Юсуф аль Карадави делает категорический вывод: «Первопричины подобного радикального отношения к мусульманам – высокомерие и неуважение к окружающим. Первым ослушанием и грехом было ослушание Иблиса, основой которого были гордыня и высокомерие: я лучше него (Адама)».
К оценкам шейха Юсуфа добавим от себя, что «буквализм» как противопоставление рационализму либо методу аналогий (кыяс) в понимании религиозных текстов является каким-то странным мифом. Возможно, мусульманский мир, некогда открывший Европе законы данной человеку Аллахом логики, немножко подзабыл то, чем может по праву гордиться. Ведь между текстом Аллаха или Сунны Его Пророка (с.а.в.) и человеческим «я» (нафс) неизбежно существует посредствующее звено – это человеческие слова с их значениями, сформировавшимися в обычном словоупотреблении.
Слова Аллаха несотворенны, абсолютны и неизменны, но слова человека тварны, относительны и изменчивы по вкладываемому в них значению. А читая или слушая Коран, человек (если он не пророк, которому ангел вкладывает слова Аллаха прямо в душу) физически, глазами, читает и физически, ушами, слышит сначала не вечные и неизменные слова Аллаха, а человеческие слова, несущие для него из его привычного обихода какие-то житейские и литературные значения, причем подверженные изменениям, с массой смысловых оттенков.
Для того чтобы перейти от житейских значений слов к их Божественному значению, к их вечному смыслу, необходимы вера, а также усилие ума и души, которое может быть двояким: либо имеет место попытка рационального, рассудочного осмысления значения Божественного слова через привычные обиходные значения слов, так что критерием понимания выступают слова человеческие, либо же имеет место иджтихад, извлечение смысла, в том числе и путем аналогий (кыяс), от земного, относительного, к неземному, абсолютному, так что значения человеческих слов являются лишь путеводными знаками (знамениями, аятами) к смыслу Божественных слов. Критерием правильного понимания выступает иджма ученых Уммы.
Поэтому захириты и многие новые направления, абсолютизирующие буквализм, являются на самом деле именно рационалистами, ибо их толкования строятся на доводах рассудка, рацио, который пытается постичь смысл слов Всевышнего по простейшей фигуре силлогизма. Таким образом, «буквальный» метод толкования Священного Текста – это всего лишь наиболее примитивная форма рационализма, способная охватить только то из значения слов Аллаха, что наиболее похоже на окружающие человека образы повседневности. Тем самым, они сужают значение Божественного послания до известных им обиходных значений человеческих слов. Причем посылками для логических выводов являются у них человеческие суждения и образы, т. е. о воле Аллаха они все равно судят по аналогии со своим миром, причем представления из сего мира выступают для них критерием правильности понимания Слова Аллаха.
Итак, если у великих ученых Ислама, муджтахидов, налицо восхождение от суждений и образов земной действительности к великим смыслам вечного Божественного мира, то у захиритов, их последователей и единомышленников все наоборот – путем примитивной рациональной логики они сужают смысл Слова Аллаха до собственных бытовых представлений. Или, как сказал о них Пророк (с.а.в.), «они читают Коран, но он не выходит за пределы их ключиц».
6. Социальные утопии и кровавая романтика.
«К слабому знанию религии добавляется слабое знание реальностей жизни, истории и законов Аллаха в творении. И вот мы видим одного, который хочет того, чего не бывает, и требует того, чего нет, мечтает о том, что нереально, и понимает события не так, как есть на самом деле, и толкует их согласно иллюзиям, осевшим в его голове, не имеющим основы ни в Законах Аллаха в творениях, ни в Шариате. Он желает изменить все общество, его сознание, законы, традиции, нравственность, социально-политическую и экономическую организацию воображаемыми способами и нереальными методами...
Отсюда не удивительно, что он бросается на поступки, которые одни называют самоубийственными, другие – сумасшедшими. Эти поступки приводят к жертвам, но они на это не обращают внимания. Если бы они обратились к истории Пророка, они бы увидели, что Посланник Аллаха в течение 13 лет в Мекке занимался призывом и воспитанием, тогда как повсюду господствовало многобожие, и священная Кааба была окружена идолами, число которых достигло 360, а он молился в Каабе и делал таваф вокруг нее. Однако, он не думал о самоотверженном нападении для разрушения этих идолов и избавления от них, потому что этим самым он подверг бы себя и своих сподвижников погибели, но идолопоклонство бы не исчезло, а его приверженцы нашли бы замену разбитым идолам на следующий день. Ибо идолопоклонство было заложено в их сознании еще до изготовления идолов, и пока их сознание не освободится от идолопоклонства, никакое разрушение идолов не поможет».
«Два важных закона, о которых не знают энтузиасты-активисты, торопящие события:
1) Закон постепенного продвижения... это закон бытия и закон Шариата, потому что Аллах сотворил небеса и землю за 6 дней, а ведь мог сказать “Будь!” – и все было бы в тот же миг. ...Он сотворил их за 6 периодов, длину которых знает только Аллах. ...все развивается через несколько этапов, пока не достигнет зрелости и совершенства. ...со стороны Шариата Ислам начал с призыва к Единобожию и правильному вероубеждению, затем постепенно узаконивались и другие положения... По словам праведной Айши, “первым, что было низведено из Корана, – это суры о Рае и Аде, пока люди не пришли в Ислам, а затем снизошло разрешение и запрещение, а если бы первым снизошло: не пейте вино, не прелюбодействуйте, то они бы сказали: мы никогда от этого не откажемся”» (у аль-Бухари)».
2) Закон установленного срока. «...Для каждой вещи есть определенный срок, в котором она достигнет зрелости или совершенства». «Они торопят тебя с наказанием, но Аллах не нарушает Своего обещания, и день у твоего Господа равен тысяче лет по тому, как вы считаете» (22:47).
Утопия всегда заканчивается жестокой антиутопией, социальная утопия – социальной трагедией. Утопия коммунизма, начавшись с романтических общин, мечтавших построить рай на земле – «город солнца», затем объявила войну вере в Бога и терроризировала треть живущих на земле людей под лозунгом: «Загоним человечество к счастью железной рукой!» Еще хуже, когда подобные утопии навязываются от имени религии. И самое плохое, когда они навязываются от имени истинной религии. Об этой последней опасности также предупреждает шейх Юсуф аль-Карадави. «Воистину, Аллах не меняет положения людей, пока они не изменят свой нафс (“я”)» (13:11).
Подытоживая сказанное, сделаем общий вывод о книге «Исламское сознание между неверием и экстремизмом»: в этой книге дана развернутая картина признаков и идейных предпосылок радикализма и экстремизма в Исламе. Эти признаки описаны научно, с соответствующими доказательствами (далиль), выбивающими почву из-под ног демагогов, которые несколькими выхваченными из контекста аятами и хадисами пытаются оправдать совсем не исламские идеалы и поведение. И в этом – главная ценность это труда.
Хотя в книге есть заявка на изложение причин радикализма и экстремизма, а также и на предложение путей устранения этих причин, все-таки автор в большей мере описывает уже состоявшееся проявление ложного убеждения. Он скорее показывает богословские механизмы рождения ошибки, нежели вскрывает глубинные причины, побудившие человека ее совершить. Причины греховных поступков отнюдь не сводятся только к богословским ошибкам тех, кто стал на этот путь, хотя и этот фактор тоже имеет место и у молодежи бывает определяющим.
Но чаще бывает наоборот: психологическая и нравственная склонность человека к греху диктует ему выбор ложных богословских постулатов и учений радикальных сект, которые оправдывают его грех и даже возводят его в добродетель. Впрочем, задача богословов, мыслителей, религиозных лидеров – лишить экстремизм его идейной почвы, чтобы заблудившийся мог прозреть и скорректировать свою жизнь. А остальное от них уже не зависит.
Собственно, учение «аль-васатыйи» сейчас тем и занимается, чтобы более четко установить глубинные причины и, самое главное, четко сформулировать конкретную программу действий по устранению идейных и богословских причин радикализма и экстремизма, не присущего Исламу, но присущего некоторой части мусульман. И вот в этой, идейной части значение богословского анализа ошибок, проведенного шейхом Юсуфом аль-Карадави, трудно переоценить.
Али Вячеслав Полосин
|
